– И вы хотите ее воочию увидеть?

– С юстрицей лучше не пересекаться, это птица-мор, болезни и разрушения несет.

– Ладно, а хорошее там есть?

– Честно? – Кара посмотрел на Дарину. – Не знаю, я только про всякую такую шушеру слышал.

– Может, тогда не надо этот мир искать? – с надеждой спросила Дарина.

– Но там же как-то живут, – возразил Кара.

Оспорить это утверждение Дарина не успела, вернулись Акулов с Тулупом, вылез из своего угла молчаливый Шаман.

– Где кто живет? – улыбнулся Тулуп.

Дарина обратила внимание, что выглядит он измученным, глаза ввалились, под ними темнели синяки. От былого задорного бармена осталась только тень.

– В Ладном мире. – Кара затравленно посмотрел на Акулова, боясь, что сказал лишнего.

– И весьма интересно живут, надо сказать. – Акулов обошел комнату. – И есть в тот мир три пути: через смерть, через сон и через туман.

Тулуп притянул к себе стул и тяжело опустился на него.

– Мы скоро уйдем в лес, и больше не надо будет отводить глаза, – заботливо сказал Акулов, глядя на бармена.

Тот кивнул.

– В смысле отводить глаза? – снова не поняла Дарина.

– Тулуп кое-что умеет, – сказал, немного помолчав, Акулов. – Найти может что угодно. Именно благодаря Тулупу до нас не добирается полиция, но в этот раз все гораздо сложнее, много усилий забирает отвод.

Дарина все еще непонимающе переводила взгляд с Тулупа на Акулова, не получив от них ответа, посмотрела на Кару и Шамана.

– Да тут все просто. – Тулупу даже говорить было тяжело. – Вот смотришь ты на предмет, который ищешь, а не видишь, глаза кто-то отводит. Так и тут.

– Бред какой-то, – проворчала Дарина.

– Для непосвященного – бред, а кто ведомый, тот знает, как это все работает, – улыбнулся Тулуп. – Можем немного тебя посвятить.

Он посмотрел на Акулова, тот согласно кивнул.

– Меня только одно интересует, – сказала Дарина, – зачем вам нужен мир, где живет нечисть, готовая вас сожрать, и при чем тут я?

– Знаешь, в нашем мире тоже много всяких тварей, готовых сожрать, – заговорил Акулов. – Сколько раз сжирали мой бизнес, пока я не отрастил зубы, и теперь сам могу сожрать кого угодно. А всякие-разные не страшнее слепня. Да, вредные, но, если знаешь правила, ничего страшного.

– А вы знаете правила?

– Не все, много приходится изучать по домыслам, каким-то разрозненным рассказам. Обычные люди про Ладный мир ничего не знают. Да даже такие, как Тулуп, не всегда понимают, откуда берутся их знания, предрасположенность.

– Нас называют еще знатками, – вставил Тулуп. – Знающие люди.

– Ты можешь не верить. – Акулов поднял руку, прерывая очередное скептическое замечание Дарины. – Но именно тебе, дорогая, придется открыть дорогу в Ладный мир.

– Каким образом я найду дорогу в мир, в который я даже не верю?

– Все просто. – Тулуп потянулся. – Зайдешь в туман.

– В который лучше не заходить?

– Есть некоторые нюансы. – Акулов посмотрел на экран телефона. – Но мы их тебе потом объясним.

– Так меня будут убивать или нет?

– Погоди, а кто руководствуется твоей версией легенды? – Резкая смена темы озадачила Агату и застала врасплох Миру.

– Ведомые, – ответила ведьма. – Я же вроде говорила.

– Не, – мотнул головой Медведь. – Кто именно?

– Вот этого я уже не знаю, – развела руками Мира. – На рынке имен никто не называл. Если бы назвали, думаешь, мы бы тут сидели, гадая, куда бежать? Плюс у них есть знаток в команде, глаза отводит. Надоело с ним бороться.

– Это точно Тулуп, – сказала Агата. – Бармен, который на самом деле не бармен.

– Вполне может быть, – согласилась Мира.

– Все спросить хотел. – Буров нехорошо посмотрел на Миру. – А ты чо какой-то хренью торгуешь постоянно? Можешь же нормальную работу себе выбрать.

– А чем тебе эта работа не нормальная? – Мира склонила голову набок, скрестив руки на груди.

– Да как-то не для тебя она, – хмыкнул Медведь.

– Лучше всего слухи на рынке разносятся, – объяснила Мира, словно маленькому ребенку. – И, занимаясь не своим делом, я узнаю все новости города. А как ты знаешь, сила в знании.

Буров ничего на это не ответил, достал дуделку и снова затянулся.

– Можешь здесь не курить? – возмутилась Мира.

– Это же не сигареты! – насупился Медведь.

– Какая разница? Кури на улице!

Медведь заворчал и убрал дуделку обратно в карман.

– Ладно, она – ведьма, а ты тогда кто? – Агата решила прервать перепалку и посмотрела на Мангуста.

– Знатка, – поправил ее тот.

– Кто? – не поняла Агата.

– Она не ведьма, – терпеливо пояснил Мангуст. – А знатка, но, если тебе проще, пусть будет ведьма. В целом не особо велика разница.

– А ты тогда кто?

– Я тоже немного знаток, – замялся Мангуст. – Но мне до Миры далеко, я такое не умею, так, просто мастеровой.

– А это что значит? – уточнила Агата. – Мастеришь что-то?

– Типа того, – согласился Мангуст. – Местный умелец, разнорабочий. С нечистью бытовой договариваюсь, чтобы не шалила или проваливала побыстрее.

– Как тогда в нашем номере? – Агата вспомнила, как сорвало кран, когда Дарина мылась в душе. Будто из прошлой жизни воспоминание.

– Да, – кивнул Мангуст. – Тогда шишигу выгонял.

– А это кто?

– Про кикимор слышала? Они самые распространенные.

– В сказках слышала. – Агата попыталась представить, как в сказках описывали кикимору, ничего путного не вспомнила.

– Ну а шишиги чем-то на них похожи. Тоже мерзкие твари, только ближе к лесу, чем к людям. Я потому и удивился, что Ярик вас поселил в тот номер, его шишиги облюбовали как раз.

– Смотреть на помойку они сами отказались, – отозвался Медведь.

– А других номеров не было? – Агата постаралась, чтобы вопрос прозвучал без негатива.

– Так занято все, – развел руками Буров. – У этих же опять сбой был, значит, у нас наплыв очередной. Да что сейчас про это говорить.

Агата согласно кивнула, история не терпит сослагательного наклонения, Дарина все равно пропала.

– Ладно, вы – знатки, а он тогда кто? – Агата кивнула на Бурова.

– Медведь, – ответила Мира, – оборотень, берендей. Он не человек.

Буров помрачнел:

– Спасибо, что напомнила, как бы я без этого жил.

– Но это данность. – Мира даже не пыталась сгладить ситуацию. – Не человек и не зверь, а что-то сверх того. Сверхсущество.

– Пойду покурю. – Буров поднялся, проверил заряд дуделки и вышел.

Агате не хотелось оставаться наедине с Мангустом и Мирой, поэтому она быстро шмыгнула следом.

Первое впечатление от Миры было положительным, но чем больше они общались, тем меньше хотелось общаться с ведьмой. Она держалась надменно, словно обладала каким-то знанием, которое автоматически поднимало ее над всеми. Сверхсуществом в этой комнате был не Медведь, а Мира. Мира, которая умела вырастить одним движением мох на столе. Продавшая игрушки, с которых все началось. Агата попыталась вспомнить, сколько стоил медведик, и не смогла. Игрушка осталась в номере, лежала одна на кровати. Как сейчас сидит Буров один на крыльце и парит свою вонялку с манго. Агата поплотнее завернулась в вещи Миры и села рядом с Ярославом.

Тот молчал, глядел в темноту и пускал облачка пара.

– Смотри, как могу. – Он пихнул Агату в бок, та чуть не улетела с крыльца.

Пар пошел кольцами.

– Долго учился, – гордо заявил Ярик.

Агата развеяла рукой кольцо, которое летело прямо на нее.

– Я такое только в кино видела.

Медведь надулся от гордости. Большой ребенок.

– Знаешь, – его голос вдруг стал тихим, еле различимым, – я ведь нормально жил без всех этих знаний. Готовился в институт поступить, даже экзамены все сдал. Думал, поеду в столицу, по баллам как раз проходил. Да и отец был не против. А потом…

Агата молчала, боясь спугнуть неожиданную откровенность.

– Потом отец умер, а девушка, с которой я хотел жизнь связать, меня предала. Ее Машей звали. Мне нравилось ее Марией называть. Маша и Медведь.