– Да ты что? – удивился Тулуп.

Птица яростно закивала головой:

– Сама видела! Сама!

– И не помешала?

– Он мне чуть голову не откусил! – обиделась птица. – Ты бы тоже не вмешивался, если бы тебе голову попытались АМ!

Птица резко подалась вперед и щелкнула зубами перед самым носом Тулупа. Тот не шелохнулся.

– Говоришь, мы разные и Агата меня бросила? – ехидно спросила Дарина, когда птица улетела.

– А ты, глядя на Машу, все еще думаешь, что Ладного мира не существует? – парировал Тулуп.

Дарина отвернулась. Воспринимать Машу ее мозг отказывался. Уродливое сочетание птицы и человека. На картинке такое выглядит красиво, но это в сказке. В жизни же такого быть вообще не должно. Вместо птицы Маши должна быть просто Маша, какой бы она ни была.

– Грибы показались! – Акулов смешно бежал, путаясь в ногах. – Грибы показались! Бросаем все и на место!

Тулуп подскочил, захлопнув крышку ноутбука:

– Уже? Почему так рано?

– Да черт их знает, вся тропа в поганках, чуть не сшиб одну.

Буров точно знал, куда надо идти. Он ни разу не споткнулся, ни разу не задумался на том или ином повороте. Быстро вышел на тропинку, а потом вывел Агату из леса.

– Погоди, – замотала головой девушка, – нам обратно надо, за Дариной.

– Я справлюсь, – ответил Медведь.

– Видела я, как ты справляешься, – заволновалась Агата. – Давай обратно в лес, веди меня куда там надо.

– Давай Мангуста дождемся, мы вдвоем против ведомых не выстоим.

Пришлось согласиться. Агата не знала, сколько точно народу у сектантов, и представляла целую роту наглухо отшибленных дебилов.

– А кто они? – решила уточнить Агата. – Свидетели Ладного мира?

– Какие свидетели? – хохотнул Буров. – Они ни разу там не были, так, мечтатели. Только было бы о чем мечтать, – добавил он немного помолчав. – Почему никто не задумывается, что за одной красивой легендой может скрываться орда тварей, которая готова освежевать и сожрать?

– Ничего красивого в ваших легендах нет.

Ярослав пожал плечами. Агата зависла, глядя, как под тканью перекатились мышцы. Захотелось потрогать, а еще лучше – почувствовать, как двигается тело. Слава смотрел на девушку, немного усмехаясь. Агата покраснела и отвела глаза. Поцеловала, и хватит. Может, она вообще от стресса так поступила? Можно врать кому угодно, даже себе, но правда останется. Агате очень хотелось поцеловать Медведя еще раз. Внутри буквально все кричало. Будто открылся какой-то бездонный колодец, позволяющий изучать, касаться и просто находиться рядом бесконечно. Где же этот чертов Мангуст с Мирой?

– Вас только за смертью посылать, – услышала Агата голос Мангуста. – Мы уже думали, что все, не увидимся больше.

Мира в знак приветствия только кивнула.

– Да это вас пока дождешься, сто лет пройдет, – улыбнулся Буров.

– И будешь ты столетняя душа.

Агата не разделяла их радости. Надо идти подругу искать, а они теряют время на шуточки. Еще бы уселись прямо тут и завели разговор на темы, которые не обсудили, пока не виделись.

– Поторопимся, – сказала Мира, глядя на лес. – Не нравится мне, что там происходит.

Где там, Агата не поняла, но шуточки прекратились, Мангуст нахмурился, а Буров с тревогой посмотрел на Агату. Они опять говорили гораздо меньше, чем знали. Общались между собой без слов, порой даже без взглядов. Создавалось ощущение, что у Мангуста и Миры одно сознание на двоих.

«Одна мозга», – мрачно подумала Агата. Она никак не могла и не хотела принять тот факт, что смотрит в спину человеку, из-за которого жизни больше нет. Почувствовав ее настроение, Слава аккуратно обнял Агату за плечи. Почему эти объятия не могли подождать другой обстановки? Когда не надо бежать за мечтателями о лучшей жизни. Переживать, что можно не успеть спасти Дарину.

Спешить через лес не было смысла, – либо он проведет короткой дорогой, либо заставит плутать.

Среди деревьев что-то мелькнуло, и Агата в ужасе вжалась в Медведя. У этого чего-то были рога. Но ближе животное не подошло, прошло мимо, даже не заинтересовавшись незваными гостями.

– Нам долго идти? – спросила Агата.

– И да и нет, – ответила Мира.

– А конкретнее?

– Нет конкретики, сама же знаешь.

Агата недовольно замолчала. Ждать и идти – самое отвратительное, что можно было придумать. Ждать, когда наконец дойдешь.

– А почему Агата? – спросил вдруг Медведь.

– Что? – не поняла она.

– Да я просто подумал, что по паспорту ты же не Агата.

– А откуда ты знаешь, что у меня в паспорте?

– Я же вам заселение оформлял, – напомнил он о прошлой жизни.

– Терпеть не могу это имя, – призналась Агата. – Мама назвала так, думая, что несет благо. А меня буквально воротило от этой формы. Еще и шампунь так называется, меня всю школу дразнили. А потом я стала изучать языки и увидела, что, оказывается, у этого имени есть другая форма.

Агата старательно избегала произносить «Агафья», не хотела даже в контексте рассказа произносить это имя вслух.

– Так ты не Агата? – удивилась Мира.

– Агата! – возмутилась девушка. – Это просто другая форма имени, другая транскрипция.

– Так вот в чем дело! – оживилась ведьма. – Ты ходишь не под своим именем. Это защищает тебя.

Агата посмотрела на Бурова, тот пожал плечами.

– Восхитительно, – продолжала радоваться Мира. – Это имя действительно благо для тебя. Не подпускало беду вплотную.

– Да ты что? – Агата скопировала удивление Миры. – А этот отпуск вообще ни разу не беда?

Мира ничего не сказала и молча пошла прямо.

– Как тебе с этим живется? – Агату понесло. – Ты сдавала их сектантам. Сколько душ погубила чужими руками? И все ради чего? Что ты-то получила?

Мангуст и Буров остановились. Мира стояла спиной и смотрела прямо в лес. Далеко, так, что остальным было не видно, сидел огромный рыжий кот. Он лениво обмахивался хвостом и ждал. Мира еще не знала, что будет после того, как все закончится. Кот не говорил. Он что-то задумал и просто следил, чтобы все исполнялось в соответствии с его планом.

– Нечего ответить? – продолжала давить Агата.

Мира медленно повернулась к девушке и подошла. Агата почувствовала, как резко похолодел воздух.

– На моем месте ты сделала бы то же самое, – тихо сказала ведьма, коснувшись дредами ее руки.

– Я бы не стала убивать людей, – сипло произнесла Агата.

– А я и не убиваю.

Мира выглядела очень усталой, можно было подумать, что вся эта история иссушила ее до самого дна. Но надо было держать лицо. Не показывать, что она тоже может быть слабой.

Агата посмотрела на Мангуста. Тот не сводил глаз с Миры.

– Я не понимаю, почему?

– Мы опять время теряем, – был ответ. – Дошли уже.

В подтверждение его слов совсем рядом раздался грохот, и над головой от ствола дерева отлетел кусок.

– Догнали, ложись!

Еще грохот, Буров повалил Агату на землю, прикрыв собой. Выстрел вспорол еще один ствол в том месте, где они только что стояли.

– Кто дал этому человеку в руки оружие? – возмутился Мангуст. – Он даже стоя в упор попасть не может.

– Акулов считает, что Тулуп страшно меткий, – отозвалась с ехидцей Мира.

Мангуст понял что-то свое и улыбнулся.

Все затихло, Агата услышала мужской голос, он отвечал кому-то вдалеке.

– Вроде перестал.

Девушка попыталась встать, но выстрел снова оглушил, заставил спрятать голову.

– Погоди немного, – посоветовал Мангуст. – Сейчас наш снайпер все израсходует, и можно будет бежать за твоей подружкой.

Со стороны выстрелов послышалось чертыханье и звук удаляющихся шагов. Стрелявший убегал.

– Можно выдохнуть. – Мангуст сел, осматривая себя. – Все целы?

Агата рядом жалобно пискнула – рукав Бурова стремительно пропитывался кровью.

Ведомые гнали, постоянно оглядываясь. Из земли выскакивали маленькие поганки. Они тихо шипели, когда чей-нибудь неосторожный башмак оказывался возле ножки или пытался задеть шляпку. Дарине на бегу казалось, что грибы открывают глаза и смотрят вслед. Одна особенно крупная поганка выскочила совсем рядом, сбив девушку с ног. Дарина рухнула на землю, носом уткнувшись в шляпку. Гриб вздрогнул, пошел волной по всей поверхности. Шляпку прорезала трещина, и на Дарину уставился огромный серый глаз.